Интервью

Митрополит Вениамин: «Наша идея — искание правды Божией на земле»

29.11.2013

Главный редактор информационно-аналитического портала «Русской народной линии» Анатолий Дмитриевич Степанов недавно побывал в Приморском крае. Во Владивостоке он встретился и записал интервью с одним из самых авторитетных русских архиереев митрополитом Владивостокским и Приморским Вениамином (Пушкарем). Эту беседу мы предлагаем вниманию наших читателей.

— Дорогой Владыка, мы беседуем с Вами в Вашем замечательном кабинете в епархиальном управлении. Но еще не так давно ничего этого во Владивостоке не было. Владивостокская и Приморская епархия была восстановлена только в январе 1991 года, а Вы на свою родину как правящий архиерей, если мне не изменяет память, прибыли в конце 1992 года. Таким образом, в минувшем году исполнилось 20 лет Вашего служения здесь, на далекой окраине России. За эти годы даже невооруженным глазом видны изменения, которые произошли в духовной жизни здешних мест: построены храмы, возобновлены монастыри, восстановлен величественный Покровский градский собор в По- кровском парке Владивостока. Да и сама епархия стала уже митрополией, объединяющей несколько епархий. Что Вы считаете главным достижением за эти 20 лет?

— Хочу сразу сказать, что мое участие в этом процессе, конечно, было, но это не значит, что именно благодаря мне все здесь быстро изменилось. Другой архиерей на моем месте смог бы, наверное, сделать гораздо больше.

Когда я прибыл сюда, епархия была никакая: не более восьми приходов, 12 священнослужителей. Постепенно их количество увеличилось. Опять скажу: ведь не за 2 года произошли эти изменения. Если бы мы с моими помощниками сделали все это за 1–2 года, тогда стоило бы удивляться. Но и даже в таком случае я бы сказал: «Не нам, не нам, Господи, дашь славу, а имени Твоему!». Мы просто трудились, старались не покидать место служения без нужды. Ведь добрый хозяин не покидает дом без нужды, а если покидает дом на 3–4 дня, и за домом никто не смотрит, то и окна выбьют, и скарб растащат. Нужно было быть все время здесь и болеть душой, помнить всегда заповедь Спасителя: «Идите, научите все народы, крестяще во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» (Мф. 28: 19). Как могли, сколько могли, так мы и делали.

Народ, конечно, открывал свои сердца для Божией благодати, но не сразу, потихонечку, не настолько, как хотелось бы. Я ехал сюда и думал: «Ну, сейчас мы откроем монастыри и сюда хлынут желающие послужить Богу».

Но ничего подобного не произошло. Монастыри пришлось основывать из тех монахов, которые приехали со мною с запада. Но сегодня мы открыли уже 5 монастырей — два мужских и три женских (один, правда, пока слабенький). Но, слава Богу, лампадочки зажглись на берегах Тихого океана. И я радуюсь, что свет светит. Не такой сильный, конечно, как Троице-Сергиева Лавра, но духовный свет эти лампадочки распространяют окрест и дают людям тепло. Стали в большом количестве возникать и приходы.

Проблема была и остается со священнослужителями. Но эта проблема, наверное, ощущается во всех сферах. Тем более у нас, в Церкви, после 70-ти лет безбожия и погрома. Священники из Москвы, из других центральных городов добровольно сюда не ехали. Только единицы. Как нынешний викарий Святейшего Патриарха Кирилла владыка Сергий (Чашин), который приехал сюда совсем молодым, потом стал секретарем епархии, прослужил здесь 16 лет, набрался опыта, и теперь вот Господь определил его помогать Святейшему Патриарху. И это тоже нас радует, мы молимся за него.

Вспоминаю, как я просил Святейшего Патриарха Алексия, чтобы не выдвигали мою кандидатуру на Владивостокскую и Приморскую кафедру, говорил ему, что я привык к Московской духовной академии, да и в священстве мало был до этого. Но Святейший сказал: «Но проповедовать-то можешь? Вот и проповедуй!». Так я и поехал в эти — родные для меня — места. А потом в отчете написал: «Ваше Святейшество, проповедовать-то еще можно, а вот отвечать за все и вся — от инструмента уборщицы до встреч на высшем уровне, — это такой груз ответственности». Но все это нужно было делать, надо было трудиться.

Вы знаете, что в конце 80-х — начале 90-х была волна обращения народа к Церкви. Потом она отхлынула, как прибой, оставив какие-то большие камушки. Интерес к Церкви был тогда у многих, храмы наполнялись, многие крестились, но остались крепкие, верные церковные люди.

Проблем сегодня хватает. Открыто, конечно, сравнительно много храмов. Но приходы еще не совсем твердо стоят, нужно, чтобы они были более живыми. Ведь пока еще много тех, кто не нашел дорогу к храму, смотрят на него издалека. Священников стало больше, но образование пока не все имеют. Училище-то мы открыли, но оно нам мало пока дает, с набором учащихся трудно.

Но, с Божией помощью, трудимся на ниве духовной — из года в год. А оглянешься назад, и как-то радостно, видя всходы. Но если вперед посмотреть, — ой, Господи, сколько еще дел не сделано! Трудов великое множество.

— Владыка, в центре России, особенно в городах, бросается в глаза происходящее изменение состава прихожан. Можно сказать, что Церковь наша из Церкви «белых платочков» превращается в Церковь, где заметное число мужчин, молодежи, образованных людей. Такая тенденция здесь, на далекой окраине России, есть?

— Такая тенденция есть. Только я сначала хочу слово молвить в защиту «белых платочков», этих мироносиц. Вспоминаю, как Святейший Патриарх Пимен говорил в проповеди, что мужчины в советское время как-то разбежались «страха ради иудейска», а «белые платочки» поддерживали купола еще не разрушенных храмов.

Но сейчас нужно признать, что в Церковь вошло много молодежи и мужчин. Радостно смотреть, когда в Никольском соборе справа от алтаря стоят мужчины, и их довольно много. Но хотелось бы видеть их в еще большем количестве. А сколько еще невоцерковленной, непросвещенной молодежи! Русь-то крещеная, но не про- свещенная. Об этом болезнуешь!

Бывают времена, когда храмы сильно пустеют, — это связано с сезонами сельскохозяйственных работ. А потом снова видишь наплыв молящихся. Особенно он ощущается в большие праздники.

Конечно, хотелось бы больше народу видеть в храмах. Порой себя ловишь на мысли, что хотелось бы еще что-то сделать в этом направлении, что недостаточно мы активны. Порой с печалью вижу, как священник привыкает к своему служению и возникает формализм. Нужно трудиться, идти в народ, звать! Не только прихожане должны быть в храме, всех звать надо.

— Приморье — край пограничный, а на границах всегда главную роль играли два служилых сословия: офицерство и духовенство. Как у вас складываются отношения с армией?

— Слава Богу! Пока наши священнослужители не вошли в армию на 100%, но связи мы поддерживаем. Мы подбираем священников, которые будут затем служить в армии как духовные лица. Желательно для армии готовить таких священников, которые не только хорошо знают свое священническое дело, но знают и службу в армии. И у нас есть те, кто стал священником после службы в армии, среди батюшек есть и подполковники, и полковники, и капитаны первого ранга, и майоры. Они и теперь на передовой, в случае чего первыми идут к военнослужащим.

У нас очень хорошие отношения с руководством Тихоокеанского флота, который дислоцируется в Приморском крае, — и нынешний командующий адмирал Сергей Иосифович Авакянц, и прежние командующие флота всегда относились к нам благожелательно.

Хорошие отношения у нас и с командованием 5-й армии, дислоцирующейся в Уссурийске. Один из генералов, ранее возглавлявших 5-ю армию, даже способствовал оборудованию домового храма в штабе армии. Теперь рядом с храмом зал для собраний офицеров, и я прямо из храма выхожу к военнослужащим, сидящим в зале, служу молебны в присутствии офицеров и генералов.

— Сейчас одна из важнейших проблем в обществе — образование и воспитание подрастающего поколения. Недавно государство признало необходимость преподавания в школе основ традиционных религий, в том числе основ православной культуры. Однако нередко на местах чиновники от образования и учителя бойкотируют введение курса «Основы православной культуры». Как обстоят дела у вас?

— Мы тоже живем с советскими комплексами, с предвзятым отношением к Церкви у некоторых так называемых современных интеллигентов. Но, слава Богу, не они, а народ определяет, быть или не быть преподаванию «Основ православной культуры». Не хочу хвалиться, но Приморье чуть ли не на втором месте в России по выбору преподавания в школе курса «Основы православной культуры» (у нас около 60%, а в Москве, к примеру, около 20% учащихся выбрали ОПК). Хотя я понимаю, что настроения могут меняться, сегодня — так, а завтра родители скажут иначе. Работу эту надо продолжать, надо информировать родителей, особенно тех, которые сомневаются.

Многие говорят, что неопытный и некомпетентный преподаватель может больше навредить в преподавании такого курса, — и это правильно. Поэтому мы наших священнослужителей распределили по школам, чтобы они имели тесный контакт с педагогами, помогали им. Главное, чтобы преподаватели ОПК были верующими и церковными людьми. Хотя сразу таких найти трудно.

В любом случае то, что этот предмет введен, — это здорово. Вспомнишь советские времена, ту пропаганду против веры, какая велась тогда, и подумаешь — ну разве это не чудо!

— Владивостокская епархия одной из первых прославила как местночтимых Святых Царственных Мучеников, это было еще до их общецерковного прославления. Не секрет, что и сегодня не во всех епархиях и храмах можно найти царскую икону, то есть должного почитания Царской Семьи, к сожалению, нет. Что мешает, на Ваш взгляд, почитанию Святых Царственных Страстотерпцев? В чем смысл подвига царя Николая Второго? Иногда приходится слышать даже от священников, что он был слабым правителем, но хорошим семьянином.

— Я думаю, что в целом эта антимонархическая пропаганда выкормлена советским периодом безбожия. Если постоянно твердить, что царь Николай был кровавым, то в сознании народа это утверждается. Что касается священников, я думаю, что у многих будущих пастырей негативное отношение к Государю сформировалось, к сожалению, из-за некоторых двусмысленных высказываний отдельных профессоров Московской Духовной Академии, звучавших до канонизации Царственных страстотерпцев. О слабости характера часто говорят военные, по их мнению, Царю надо было взять меч и в крови потопить бунт.

Я думаю, чтобы понять Государя, надо его личность рассматривать в контексте всей жизни России. А страна наша уже катилась к катастрофе и тянула за собой и царя. Это как пловец, который плывет по быстрой горной реке и не знает, что впереди водопад. Скорость течения нарастает, ему кричат, чтобы плыл к берегу, а он уже захвачен потоком и… падает вниз. Вот так было и у нас в России.

Даже многие современники Государя до конца не понимали специфики царской власти, ее духовной основы, а уж что говорить про наших современников! Даже Синод тогда был рад, что монархия исчезла. Вскоре, правда, поняли, что без монархии, без помазанника-то и России не бывать, но было поздно.

Не надо, конечно, идеализировать Николая Второго, он не — Серафим Саровский, не идеальный при жизни был человек. Но что значит святой? Это когда Бог в тебе, освящает тебя. Например, стальную ржавую болванку брось в печь доменную. Болванка впитывает в себя энергию, раскаляется, ржавчина отлетает, и болванка плавится, пронизанная светом и огнем. Также и святой. За его труды и жажду Бога Господь даровал Государю столько благодати, что она «раскалила» его.

Среди главных факторов, тормозящих распространение почитания Государя Николая Второго, я бы назвал следующие: тяжелое наследие советской пропаганды, влияние отошедшей от веры так называемой «интеллигенции», влияние западных либеральных воззрений на умы наших со- временников.

Господь дал нам Помазанника, Божьего Избранника, а мы его предали…

Я вспоминаю пророка Самуила из истории древнееврейского народа. До него была теократия, а потом народ пришел и заявил: «Самуил, ты состарился. Дети твои — взяточники. А ты возьми да избери нам такого царя, как у других народов». У них Сам Бог был царем неба и земли, но они потребовали царя земного, чем оскорбили Бога. Самуил опечалился, но Господь сказал: «Что ты печалишься, ведь не тебя они отвергли, а Меня. Давай снизойдем к ним. Я пошлю тебе юношу, а ты помажешь его от Моего имени на царство». Господь делегировал царю власть Свою и повелел слушаться царя как самого Бога.

А мы взяли и своего царя расстреляли. В этом великий наш грех, и нужно в нем каяться. Другое дело, кто там был, кто конкретно расстреливал Царскую Семью и слуг. Но мы все причастны к той катастрофе. Потому, может быть, сейчас и не приходим к согласию в выборе правителя, — одному тот не такой, другому этот не подходит…

Смысл подвига Государя, думаю, в любви к Богу и к России. Он отдал себя за Россию. Государь удерживал до последнего момента силы зла.

— В нынешних условиях наше общество, как вы заметили, духовно расслабленное, исторически разнообразное, включающее много конфессий, национальностей, объединяет очень немного факторов. Одним из символов нашего единства является очевидно Победа в Великой Отечественной войне. И какой это был день! 6 мая 1945 года наши воины водрузили над Рейхстагом красный флаг, а Русская Православная Церковь в этот день праздновала не только день памяти покровителя русского воинства Великомученика и Победоносца Георгия, но и Пасху Христову. Победа Спасителя над смертью и победа нашего воинства над воплощением земного зла в Берлине. При этом армию, бравшую столицу фашистского рейха, возглавлял тезоименитый Георгию Победоносцу маршал Георгий Жуков. Такие совпадения не бывают случайными.

Однако сейчас нередко раздаются голоса (в том числе и голоса священнослужителей), что война была не Великой Отечественной, а войной двух тиранов, что у нашего народа был третий путь, который олицетворял генерал Власов. Власов был, мол, не предателем, а лидером, искавшим третий путь. Каково Ваше мнение об этом?

— День Победы, конечно, славный и святой день нашей истории! Я сам помню этот день. Мне было тогда около 7 лет. Вдруг шум, выбегают женщины на улицу, крики: «Победа, Победа!». Мы, ребятишки, тоже высыпали на улицу, сияло солнышко, трава зеленела, мы побежали на площадь смотреть салют. Помню я и день, когда отец вернулся с фронта…

Но Великая Отечественная война — это и наказание Божие за революции, за отступление от Бога. Сколько народу полегло! Город-революционер Ленинград весь почти вымер.

Конечно, наш народ не щадя живота проливал кровь за Отечество, отдавал свои жизни… И Господь смиловался над Россией! Смиловался и вдохновил народ на защиту Родины. Значит, она что-то должна еще сделать для мировой истории. Во время войны был популярный лозунг «За Сталина», но сам Сталин понимал и признавал, что «народ воюет не за нас, революционеров, а за Россию».

И сегодня Великая Отечественная война и День Победы вдохновляют и объединяют людей. Если забыли Бога, то хоть на почве патриотизма и любви к Родине сплачиваются люди. А ведь Родина наша издревле христианская. Я часто общаюсь с участниками войны, с ветеранами. Порой чувствую, что человек не церковный, но у нас есть точка соприкосновения, есть единство на почве любви к Родине. Для России память о Победе необходима.

— Сегодня в православной среде идут острые дискуссии о Сталине. Одни считают его Диоклетианом 20 века, и любое объективное слово о Сталине считают чуть ли не предательством Новомучеников и Исповедников Российских. Другие говорят, что почему-то выпячиваются репрессии 30-х годов, но забываются репрессии 20-х и, таким образом, обеляются имена Ленина и Троцкого. Напоминают, что довольно благожелательно в своих дневниках писал о Сталине митрополит Вениамин (Федченков). Священноисповедник архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) и священник Димитрий Дудко, которые сами испытали тяготы заключения, называли Сталина «богоданным вождем». А один из столпов русской эмиграции митрополит Нестор (Анисимов) как-то сказал: «Мы многое простили Сталину за победу в войне, но ничего не простили Ленину».

Как нам относиться к Сталину? Как Вы сами относитесь к Сталину? Как Вы понимаете его фигуру?

— Может быть, я выскажу не окончательно оформившийся взгляд…

Да, и Ленин, и Сталин были великими, но они были жестокими. Ленин стоял у истоков, он идеолог космополитизма. А вот Сталин явно действовал по попущению Божьему. Ведь и через ослицу Господь говорил, и через человека, далекого от Церкви, может творить правые дела. Благодать Божия действует там, где хочет, ради какой-то великой цели. Нельзя отстранить Сталина от Победы, от участия в Великой войне, но он был жестоким правителем. Я думаю, не надо из Сталина делать плоскую картинку одного цвета, не надо впадать в крайности. Было и то, и другое. Но тайна сердца человека велика, что было у него внутри, неизвестно. Открывал он церкви — в этом тоже видна была необходимость и промысл Божий.

Популярность Сталина связана с тем, что человеческое сердце всегда хочет видеть доброе. Ведь как мы живем сейчас? Россия шатается. Каждые новые выборы создают новый шум. Но появляется и надежда — а вдруг этот Президент выведет нас из смуты… Да и прошлое всегда видится в мягком свете. Но нам надо не забывать, что народ страдал при Сталине. Но тот же Сталин вывел Россию из войны, вывел ее к процветанию.

— Я слышал, что один очень авторитетный в нашей Церкви священнослужитель говорил, будто Сталина перед смертью митрополит Николай (Ярушевич) в схиму постриг…

— А я слышал, что он якобы приезжал к Матронушке… Но это все разговоры, слухи…

Говорят, что на Сталина не надо все смерти валить, что мучеников было много и по другим причинам. А другие говорят, что он все знал. Такая сложная личность. Господи, помилуй!

Отец мой, когда вернулся из армии, стучал кулаком: «Сталина не трогайте!». Они же там, на передовой, жизнь отдавали «За Родину и Сталина». Это в сознании отца стало единым. Сталина народ превратил фактически в русского царя. До Сталина в бой шли «За Царя и Отечество»…

А сейчас ни Сталина, ни Царя, ни любви к Отечеству. А сколько годков с революции прошло? Поколения сменились. Но гены остались. Пусть коммунистической идеологией забивали головы, но гены русского народа, которому нужны Царь и Отечество, продолжают объединять людей.

— Вы уже были в сознательном возрасте, когда Сталин умер. Как народ реагировал?

— Помню, я шел куда-то по поручению. Вдруг на улице всюду гудки заревели. Я остановился, мне сказали, что Сталин умер. Мне тоже стало жалко его…

У меня эта фигура вызывает двойственные чувства. Нам надо стараться объективно его оценивать, показывать и положительные, и отрицательные качества. Не стоит его демонизировать.

Как-то был я в Грузии, где мне рассказали одну историю про Сталина. Приехал он как-то к матери. Мать говорит:

— Сосо, что же ты, кто ты теперь?

— Я, мама, что-то вроде царя русского.

— А я думала, что ты священником будешь.

Это ему очень понравилось, и он рассказывал этот случай нашим митрополитам.

— Вы произнесли характерную фразу — народ наш крещен, но не просвещен. Часто приходится слышать и в проповедях Святейшего Патриарха Кирилла о том, что духовенству необходимо активнее заниматься просвещением народа. Что, на Ваш взгляд, мешает сегодня просвещению нашего народа?

— Одна из самых больших современных бед — тот практический материализм, который овладел сердцами наших людей со времени перестройки. Известный русский философ священник Сергей Булгаков написал в свое время книгу «Два града», где подверг критике материализм. Он считал, что идейный материализм не так страшен, как практический материализм, который как ржавчина разъедает сердце и душу человека. Вот он страшен. В советское время практического материализма было мало, преобладал идеалистический материализм. Такой материалист, если он осознает, что идет в ложном направлении, с тем же горением может обратиться ко Христу, — из Савла может превратиться в Павла. Так у многих и случилось, когда развалился Советский Союз.

Но тут же расставил сети практический материализм, вещизм. Сегодня мы, как плюшкины, собираем вещи и думаем, что в этом смысл жизни. Мы не понимаем, что практический материализм разъедает душу и верующего.

Как это преодолеть? Ответ давно известен — надо полюбить Христа всем сердцем, всей душой. Вместе с апостолом Павлом посмотреть вокруг и сказать: «Все почитаю за мусор, лишь бы приобресть Христа». Если бы так зажили христиане!

Конечно, это не значит, что Церковь отрицает материальные блага. Спасаться можно и в семейной, и в общественной жизни. Но нельзя обожествлять вещи, считать их самым главным в жизни. Смыслом жизни должен быть Бог. Каждый должен создать престол Господу в своем сердце, и тогда произойдет переоценка ценностей и мы окажемся на правильном пути. На пути от земли к небу. А мы духовно ослабли.

Особенно явственно это проявляется в узаконенном убиении детей в утробе матери. Когда-то говорили, что не пойдут в храм, потому что с работы могут уволить, преследовать. Сейчас никого не преследуют, храмы открыты, а идут туда совсем мало людей. Это отражается и на демографии нашего народа. Большинство живет в маленьких квартирках, много детей в однокомнатной квартире разместить, конечно, трудно. Но раньше о метраже не задумывались, плодили детей, а уж там как Бог даст. Потому что в сердцах у людей был страх Божий. Стесненность материальных условий не является причиной не рожать детей.

Посмотрите на коттеджи и дворцы нуворишей, а детей-то у них один — два. Почему у миллиардера мало детей? По той же причине — духовность ослаблена, нет страха Божия.

— Владыка, что может в нынешних условиях объединить народ?

— Врагов много. Много сил, которые недоброжелательно наблюдают за нами и из-за рубежа, и внутри страны. Много предателей. Я думаю, помочь нам может только чудо Божье. Но мы не должны сидеть и ждать его. Господь поможет тогда, когда увидит, что сами мы стремимся к Нему.

Объединить могла бы сильная рука правителя, но на нее найдется еще более сильная. Человек сам по себе — идейное существо, поэтому нам нужна идеология! Мы, русские, — люди идеи, только идея поддерживает в нас жизнь. Мы живем идеей. Сейчас нас одолевает идея вещизма. Нечего искать для России идею где-то за океаном. У тех народов свои идеи, и пусть они ими живут! А у нас тысячелетняя идеология — Православие. Наша идея — искание правды Божией на земле.

 

Русская народная линия

 

---