Интервью

Благостный владыка

17.10.2008

Наш корреспондент беседует с преподавателем отделения теологии и религиоведения ДВГУ игуменом Иннокентием о жизни и архипастырских трудах епископа Владивостокского Евсевия (Никольского).

Первый управляющий Владивостокской епархии епископ Евсевий (в миру Евгений Иванович Никольский) родился в 1860 году в семье сельского священника. Окончив Тульское духовное училище и семинарию, а после — Московскую духовную академию, несколько лет занимался практической деятельностью на педагогическом поприще. После принятия монашества с именем Евсевий (в честь священномученика Евсевия, епископа Самосатского) в 1893 году принял священный сан. Вскоре, в октябре того же года, определен на должность ректора Иркутской духовной семинарии. В Иркутске помимо ректорства и преподавания принимал участие в других епархиальных делах: был редактором «Иркутских епархиальных ведомостей», председателем Комитета по постройке нового здания Иркутского женского духовного училища, деятельным членом Иркутского Миссионерского Общества. В январе 1897 года архимандрит Евсевий хиротонисан во епископа Киренского, викария Иркутской епархии. Через год после назначения викарием его направляют на самостоятельную кафедру епископа Камчатского, Курильского и Благовещенского после смерти епископа Макария (Дарского). За небольшой срок нахождения на новом месте он хорошо изучил ситуацию с церковной жизнью в Южно-Уссурийском крае. Поэтому, когда встал вопрос о первом епископе для Владивостока, выбор пал именно на него. Епископ Евсевий прибыл на свою новую кафедру 7 марта 1899 года (6 мая 1906 года возведен в сан архиепископа). Почил о Господе в 1922 году в сане митрополита Крутицкого.

- Можно ли объяснить, почему во Владивосток первым епископом назначили владыку Евсевия, а не другого кандидата?

— Исходя из того исторического материала, которым мы сейчас располагаем, это было не случайно. Архиерейская кафедра новая, здесь нужен был молодой и деятельный духовный лидер. Епископ Евсевий умел трудиться и достигать результатов. С первых же шагов архипастырской деятельности в Благовещенске проявились замечательные качества его личности: ревность к богослужению; яркое проповедничество и учительство, сочетавшееся с личным благочестием. Перед вступлением в должность управляющего новой епархии первую седмицу Великого поста 1899 года он провел в молитве и говении вместе с братией Свято-Троицкого мужского монастыря близ Шмаковки. Владыка шумному приему во Владивостоке предпочел сосредоточенную тишину обители.

— Тем не менее город своего архиерея очень ждал, ведь на него возлагались большие надежды по скорейшему церковному обустройству Приморья. Какие сам владыка определял главные цели?

— Если в общем сказать, то открытие достаточного количества храмов, приходов и назначение в них священников. В такой постановке вопроса нет ничего нового. К его прибытию в крае построили около 35 храмов, а нужно было в два-три раза больше, судя по количеству православной паствы, переезжавшей на Дальний Восток. Про Владивосток — отдельный разговор. Представляете — один храм на весь город?! Воинские церкви — не в счет, потому что туда гражданские лица почти не пропускались. Вот почему были приложены все усилия, чтобы здесь вырос второй храм — Покровский. Его появление стало возможным благодаря мудрому руководству постройкой со стороны правящего архиерея, сумевшего правильно распределить имевшиеся в епархии средства.

— Есть сведения, что к 1917 году во Владивостоке возвели несколько десятков церквей...

— Если вести речь только о епархиальных храмах, исключая полковые, то архивные материалы указывают на 10 церквей, в том числе две домовые при учебных заведениях и одну тюремную. В крае к разгулу революции возвели 189 храмов.

— А Седанка?

— И она, конечно. Создание в этом загородном районе архиерейской дачи с домовым храмом современники назвали смелым решением архиерея. Увидев бесперспективность скоро решить вопрос с архиерейским домом в самом Владивостоке (долго не утверждали проект), епископ Евсевий при наличии небольшого количества средств решился на строительство дачи за городом. В 1901 году каменный дом с пристроенной к нему церковью был построен на частные пожертвования, на деньги, сэкономленные владыкой из собственного жалованья и взятые в кредит.

— И это место стало считаться резиденцией Владивостокского епископа?

— Неофициально, да. В городе владыка бывал по определенным дням, приезжая по делам в консисторию или на службы в Успенский кафедральный собор. В доме на Седанке епископ Евсевий проводил большую часть времени, если не выезжал по епархии. Нередко здесь он проводил праздничные всенощные бдения, ходил крестным ходом освящать воду в речке. Архиерейский загородный дом приобрел значение духовного центра для всего Приморья. По свидетельству современников, сюда к архиерею за советом и благословением приезжали многие приморцы — от простолюдина до знатного чиновника, находя радушный прием и, если нужно, временное пристанище. Архиерей встречался, как и было принято, с личными помощниками, которых у него, впрочем, было немного, с членами консистории, приходскими священниками и многими другими лицами по разнообразным делам. Особое внимание уделял кандидатам в священники и учителя, с каждым из которых знакомился непосредственно. Конечно, немало времени и сил уходило на изучение многочисленных бумаг, поступавших к нему, так как без утверждения владыкой не могли совершаться важные дела в епархии.

Вообще принципом пастырства владыки Евсевия были открытость и доступность, хорошее знание нужд прихожан и клириков. Съезды епархиального духовенства стали собираться в Приморье с первого же года существования епархии. В 1917 году состоялся тринадцатый по счету, получивший статус чрезвычайного. В большинстве случаев здесь рассматривались вопросы поиска и распределения денежных средств на епархиальные расходы; участия приходов в некоторых епархиальных делах; материальной помощи духовенству; пастырского служения. Епископ Евсевий в заседаниях не участвовал, но все журналы съездов выносились на его утверждение. В основном владыка с решениями духовенства соглашался, однако в ряде принципиальных вопросов отказывался поддержать съезды.

— То есть умел поступать жестко?

— Да, для пользы церкви. Например, настоял на том, чтобы в мужском монастыре был открыт свечной завод, продолжилось издание «Владивостокских епархиальных ведомостей», которые начали выходить в 1903 году. Авторитет правящего архиерея был подлинный, что называется, не от сана, а от дел и сердца. Кстати, он оказался востребованным тогда, когда потребовалась его помощь во временном управлении соседней Благовещенской епархией в связи с возникшими там недоразумениями. По поручению Святейшего Синода в августе-сентябре 1906 года и сентябре-октябре 1907 года архиепископ Евсевий выезжал в Амурскую область.

— Ну а поездки по своей епархии?

— Конечно, это была обязанность епископа совершать объезды епархии. Но ведь можно и один-два раза в год съездить, а у епископа Евсевия их было от пяти до девяти в год, как по Южно-Уссурийскому краю (во многих случаях), так и за его пределы — по нескольку раз на Камчатку, Сахалин, в северо-восточный Китай на КВЖД. Он бывал и в таких местах, какие до него не посещали другие епископы. Вслед за критиками архиереев синодальной эпохи можно было бы заметить, что эти поездки сравнимы с вихрями в епархии, мол, архиерей проехал и уехал, доставив массу хлопот приходам. Было такое. Но в Приморье надо было настойчиво трудиться, и архиерею первому подавать в этом пример. Везде, где он бывал, служил молебны, литургии, проповедовал; старался непосредственно, сам узнавать нужды пастырей и пасомых. Освящал новые церкви сразу же, как только они заканчивали строиться, не дожидаясь их полного приведения в благообразный вид, чтобы быстрее развивалась сельская приходская жизнь. По пути следования от одной церкви к другой епископ Евсевий останавливался на короткое время во всех деревнях, чтобы благословить встречавший его обычно народ.

— На это же нужны многие силы. Откуда их черпал владыка?

— В молитве к Богу, в опыте святых отцов. Находясь в поездках, епископ Евсевий сохранял бодрость и душевное спокойствие. В это время с ним всегда были Новый Завет и любимые творения святителя Феофана Затворника. Подобно Господу Иисусу Христу, общавшемуся с людьми в разных ситуациях, владыка показывал примеры искренней веры, самоотвержения и мужества. В поездках не отказывался от намерений встретиться с паствой из-за дорожных сложностей, а порой и опасностей: по туману и при непогоде ходил на кораблях и лодках, ездил верхом на лошадях, в дождь путешествовал по лесным и болотистым тропам. Самое простое угощение, которое ему предлагали местные жители, он с благодарностью принимал. По-простецки садился на трапезу где доводилось: в домах ли у знатных лиц и священников, на траве ли в тайге, у костра или за импровизированным столом из нескольких ящиков у железной дороги...

Любопытную деталь рассказали «Епархиальные ведомости»: в мае 1909 года архиепископ Евсевий отправился освящать новую церковь на Сучане (ныне Партизанск). Шел дождь, и сопровождавший владыку капитан судна, на котором шли до Находки, сказал, что будет плохая погода. На что владыка ответил, что он в епархии уже около ста церквей освятил и ни разу в день освящения не было дурной погоды. В самом деле, еще на полдороге до Владимировки небо стало проясняться, а когда выехали на место, солнце светило вовсю.

Другой пример показывает, Владивостокский архиерей мужественно и с верой на помощь Божию встречал трудности: возвращаясь в октябре 1907 года из Благовещенска домой, он решительно отказался дожидаться на переправах, пока замерзнут реки, ибо тогда бы пришлось оставить епархию примерно на два месяца без попечения. Владыка, положившись на помощь Божию, буквально пробивался через шугу и льдины на лодках по опасным рекам Бурее, Бире и Амуру. Читаешь сегодня эти описания, и прямо просится сказать, что владыка был экстремалом. В начале Русско-японской войны, когда все стремились поскорее выехать из Владивостока, архиерей не торопился его покидать и лишь по настоянию военных властей выехал в Свято-Троицкий монастырь, чтобы переждать угрозу высадки японского десанта. Знаменательно, что в начале войны во Владивосток была привезена икона «Торжество Пресвятой Богородицы» (Порт-Артурская), которая, по словам митрополита Нестора (Анисимова), близкого друга первого Владивостокского архиерея, стала для того знаком утешения, ободрения и воодушевления, в молитвах перед которой он укреплялся духом. Эта икона скоро стала местночтимой святыней.

В условиях бурных общественно-политических перемен в России начала XX века епископ Евсевий пережил «все мучительные затруднения» в управлении паствой. События первой русской революции привели в конце октября 1905 года к массовым беспорядкам во Владивостоке. «Почти на четыре года была приостановлена его архипастырская деятельность бурными политическими событиями. Все кругом никло, отчаивалось и шло вразброд», — вспоминает владыка Нестор. Однако, пережив это сложное время, начиная с 1908-1909 годов деятельность архиепископа Евсевия на Дальнем Востоке приобрела новую энергию, «вторая половина его святительства сделалась светлым периодом чудесного роста оплотов Православия и просвещения». На это время выпало удвоение числа храмов и утроение числа церковных школ, возникновение разъездных причтов и новых миссионерских станов.

Думается, близко знавшие Владивостокского архиерея современники не льстили ему, когда писали такие слова: «Вокруг благостного владыки сами собой прекращались недоразумения, неприязни… Простота, доброта, бескорыстие — вот отличительные качества святителя, за эти драгоценные качества архиепископ стяжал с самого первого дня своего приезда в дикую страну полное уважение к себе, любовь, преданность пасомых и сердечное расположение властных строителей окраины…».

— Все-таки годы перед большевистским переворотом были сложными для церкви. Как они сказались на владыке?

— На него выпали колоссальные перегрузки, перенес сильный ушиб ног, заболел стенокардией. В первой половине 1917 года под давлением обер-прокурора В. Н. Львова в епархиях проходили выборы архиереев, но на состоявшемся в мае XII епархиальном съезде архиепископу Евсевию было выражено полное доверие.

Архиепископ Евсевий бессменно управлял Владивостокской и Приморской епархией с 1899 по 1918 год — девятнадцать лет. Такое, надо заметить, в истории Русской Православной Церкви этого периода случалось не часто. Современные исследователи подсчитали, что при обер-прокуроре К. П. Победоносцеве архиереи редко задерживались на одном месте более десяти лет. За первые три года деятельности в Синоде В. К. Саблера из 186 епископов только 36 не были тронуты с мест. В то же время архиепископу Евсевию в 1913 году было сделано предложение уйти в более богатую европейскую епархию, но он отказался. Бессменное пребывание архиерея во Владивостоке соответствовало каноническим нормам, тесно соединив епископа в духовном союзе с приморской паствой.

— Большое спасибо за интересный рассказ.

 

 

---