Мусульманам об иконах

Из опыта общения с мусульманами. В ряде программ миссионерской комиссии ваш покорный слуга проводит просветительские встречи с мусульманами — трудовыми мигрантами из соседних стран и студентами из Индонезии и Малайзии. И нам надо так познакомить их с Россией, чтобы им стало понятно, что перед ними страна не политиков и поп-звезд, популистов и прохиндеев, но Рублева, Достоевского, Александра Невского…, и что именно в них явлена глубина, размах и мера нашей культуры.

И одна из проблем здесь в том, что ислам запрещает изображения. В некоторых случаях допускается буквенная вязь и орнамент, но никаких лиц изображать нельзя. Я сразу честно предупреждаю, наша задача — в том, чтобы наши гости понимали изнутри логику и правду того мира, в котором оказались.

И тут начинается самое интересное. Итоговая встреча проходит в Третьяковской галерее, в иконном зале, где собраны в одном месте иконы кисти лучших мастеров.

И та аудитория, с которой мы общались, говорит: спасибо, мы и не предполагали, что православию понятна богословская тематика ислама, более того, оно располагает своими ответами на те же вопросы, что стоят и перед исламской мыслью.

Когда все это мне довелось пересказать одному из богословски образованных мусульман, первая его реакция была критической: «Вы выбрали неудачный подход, ведь у мусульман есть очень жёсткое непринятие любых изображений, а вы обращаетесь к тому, на что наложен запрет. Я бы на вашем месте рассказал про Ису-пророка».

Мой ответ, соответственно, заключается в том, что в рамках этих встреч у меня нет намерения обратить мусульман в христианство, в Православие, у меня другая задача — объяснить им суть Православия. И всё то различие, которое есть между исламом и Православием. Это очень важно понимать, потому что мусульмане нередко полагают, что христианство — это частный случай ислама, что христиане обожествили пророка. И в этом, с исламской точки зрения, и состоит наш грех.

Мы же, православные христиане, полагаем, что Бог открыл нам Себя как Отца и Сына и Духа Святого, единосущных, единых по природе, по Божеству, но различных в Лицах. И Логос Божий, Слово Божие, воплотившее и вочеловечшееся, пришедшее к нам, стало для нас путём, истиной и жизнью.

И поэтому наша задача — не скрывать это от мусульман, не мимикрировать под ислам. Поясняя при этом, что вся полемичность ислама, восходящая еще к Ветхому Завету, его борьба с идолопоклонством, его свидетельство о Едином Боге нам понятны, и мы эту позицию разделяем, и привносим ее и в богословие, и в аскетику, пресекающую создание не только внешних, но и внутренних идолов, и в иконопись, и она там есть, и выражена определенными средствами.

И отсюда становится понятен важнейший тезис Седьмого Вселенского собора о том, что мы воздаём почитание не краскам и доске, составляющим икону, но тому, кто изображён на ней.

И второй, тоже очень важный, тезис Вселенского собора — мы различаем поклонение и почитание. Поклоняемся мы Богу и только Ему, почитаем же мы святых, которые явили любовь и славу Божию в нашем мире, но именно почитаем, не поклоняемся. Православные почитают иконы точно так же, как мусульмане и протестанты, каковые редуцируют христианство к ветхозаветному иудаизму, — почитают Писание, которое является для них словесной иконой, образом, вестью о Боге. А мы, почитая Писание, точно так же почитаем ту же весть о Боге и Его любви к нам, но выраженную еще и в красках.

 

Иеромонах Димитрий Першин

Перейти к разделу >> Перейти к номеру >>