“Правило веры”

Не полагайся на свою праведность

01.02.2003

Великий пост – это строгий пост. В продолжение всего поста разрешается вкушать только продукты растительного происхождения (овощи, фрукты, ягоды, грибы, мед, крупы); запрещается скоромная пища, т. е. пища животного происхождения (мясо, молоко, сливочное масло, яйца, сыр), не разрешается даже рыба. Рыбу в Великий пост вкушают только дважды – в праздники: Благовещение Пресвятой Богородицы и Вход Господень в Иерусалим. Пищу с растительным маслом, по Уставу, Употребляют в субботу и в воскресенье. При этом нужно заметить: строгость устава имеет ввиду здоровых людей, духовно готовых к столь строгому подвигу. Во время исповеди необходимо каяться и сердечно сокрушаться, если по причине болезни или иной немощи не получается поститься строго по Уставу.

«Не одни уста должны поститься, - нет, пусть постятся и око, и слух, и руки, и все наше тело».

Святитель Иоанн Златоуст

Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче! – Такую умиленную молитвенную песнь влагает нам в уста Святая Церковь. Будем учиться и внимать урокам матери своей! Так притчею о мытаре и фарисее говорится каждому из нас: «Не полагайся на свою праведность, подобно фарисею, но всю надежду своего спасения возлагай на беспредельную милость Божию, вопия, подобно мытарю: Боже, милостив буди мне грешному. Ибо вот фарисей, кажется, и доброго был поведения, а не был оправдан пред Богом».

Непостижимо для нас, как так: творение добрых дел, или праведность, – для нас обязательны как необходимое условие спасения, а между тем мы не можем основывать на них сей надежды своей; но сколько бы ни было у нас правых дел, все их должны счесть недостаточными и для восполнения их прибегать к другим средствам. Непостижимо сие для нас; но так есть. Христианин в чувстве сердца своего должен носить глубокое убеждение в своем непотребстве при всей праведности или всем обилии добрых дел, о которых, однако ж, должен ревновать неусыпно. Так спасались все, которые спаслись и оставили нам в своем примере указание возможности таких чувств и побуждение к возгреванию их в себе самих. Посмотрите на покаянные молитвы, кои суть излияние душ святых Божиих, прославленных Церковью. Как они там осуждают себя пред Господом!.. А между тем все окружавшие их почитали их чистыми и непорочными пред Богом!.. Думаете ли, что тут была неискренность? Нет! Это был искренний вопль души к Богу! И следовательно, есть возможность в глубине души сознавать себя непотребным, несмотря на всю видимую чистоту души или исправность и честность поведения. Да и как быть иначе? Положите себе в мысли, что Бог требует от нас праведности полной, или добродетели всеобъемлющей, и что только такая праведность и такая добродетель могут быть положены в основание нашего спасения и питать нас благонадежностию. Посмотрите же, чего сие требует!

Полная праведность, или всеобъемлющая добродетель, слагается из следующих трех частей:

Из добрых дел, видимо для всех телом совершаемых в свое время и в своем месте. Это вот что: просит кто милостыни, подай ему. Причинил кто обиду, прости ему. Пришел враг, накорми, напитай его. Сел за стол, вкушай пищу по уставу и воздержно. Настало время молитвы, молись благоговейно и как велено... Идешь на должность, трудись усердно, и так далее, и так далее. Всякая минута, всякое место имеют свои добрые дела, которые непременно должен исполнять всякий вступающий в них. В сем отношении вся жизнь человека должна быть непрерывною цепью добрых дел с той минуты, как он приходит в сознание в сем мире, и до той, как выйдет из него. Стань же теперь здесь, опирающийся на свою праведность, и скажи: так ли живешь ты, чтоб всегда творил добро и никогда не опускал дела, обязательного для тебя, и не допускал дела полудоброго или даже совсем недоброго? Если так, опирайся на свою праведность; а если нет, ищи другой опоры для своего спасения!

Другую часть, входящую в состав полной праведности, составляют добрые чувства и расположения, скрывающиеся под видимо совершаемыми делами. Это суть любовь, мир, терпение, кротость, милосердие, воздержание, смирение, благоговение, отрешение от всего и прочее, и прочее. Добрые дела, видимо совершаемые, чтоб быть добрыми истинно и служить ко спасению, должны быть непременно выражением какого-либо из внутренних добрых чувств; так что коль скоро в основе их нет доброго чувства, которым они должны быть воодушевлены, то они негодны и богопротивны... Так, все видимые дела благочестия: поклоны, молитвословия, хождение в храм и прочее — тогда только будут истинно добрыми делами, когда служат выражением внутреннего благочестия или благоговейного к Богу обращения нашего ума и сердца, а без сего последнего они ничто. То же должно сказать и о всех делах милосердия, что они тогда только и суть истинно добры, когда служат выражением искренней ко всем братской любви во славу Божию, а не каким-нибудь приспособлением к другим, желанием выказаться или, как ныне часто говорят, желанием обнаружить гуманность; это — язычество в христианской одежде. То же надо сказать и о всех других внешних делах, — что истинная цена их определяется внутренним расположением... Ибо иначе можно, например, телом быть в храме, а душою — в блудилище, языком снисходительно извинять, а в сердце осуждать, положением тела показывать почтительность, а внутри питать презрение, глазами не смотреть будто на лица, а в душе распаляться похотью и прочее, и прочее. Итак, приди сюда, хотящий основать свое спасение на своем добром поведении, и скажи: не проскальзывало ли когда под видимыми добрыми делами твоими неправых чувств, оскверняющих их? Если не проскальзывало (но кто может сказать сие?), то успокаивайся на своей праведности; а если проскальзывало, как это всякий должен признать, то смирись и ищи другой основы своему благонадежию во спасении.

Третью часть полной праведности составляет крепкая, как смерть, ревность о славе Божией, воодушевленная пламенною любовию к Богу и воодушевляющая все добрые чувства сердца и все добрые дела видимые.

Когда в сердце есть добрые расположения, можно бы, кажется, и успокаиваться насчет своей участи. Но вот что, братие, возьмите во внимание. Мы созданы Богом, созданы по образу и подобию Божию, созданы для того, чтоб славилось нами имя Божие во вселенной, или для того, чтоб всех себя всецело посвятили мы Богу. А между тем вот что может быть! Иной сердоболен и сердолюбие свое обнаруживает делами, но и помышления не имеет о Боге, при всех делах и чувствах сердобольных. Сердолюбие такого не помянется пред Богом, ибо оно не от Него принято как заповедь, и не Ему посвящено как служение и жертва. Иной кроток и безгневен и сие расположение обнаруживает делами, не позволяя себе увлекаться чувствами раздора и мщения; но при этом он следует какому-то инстинктивному расположению к уступчивости, образуемому сознанием бессилия и робостью, а не заповеди Господа, Который говорит: прости! Мне отмщение — Я воздам! (Рим. 12, 19). Кротость такого не имеет цены пред Богом. Иной воздержен, и крайне воздержен: мало спит, почти не ест и не пьет, редко видят его вне дома, он всегда у себя и за делом; но не Богу он посвящает свои труды, а или корысти, или пустой славе человеческой.

Воздержанности и трудолюбия такого не признает Господь достойными награды. Так и во всем прочем! Недостаточно иметь добрые чувства и расположения (кои могут быть и естественные), надобно еще, чтоб они возглавлены были одним коренным расположением — ревностию о славе Божией, ею были проникнуты и служили ее выражением. Коль скоро сего нет, или нет в должной степени и мере, вся доброта наша ни во что не вменится пред лицом Господа, Который скажет некогда: отойдите от Меня, не знаю вас!.. (Мф 23; 25, 12). Не знаю вас потому, что вы в продолжение жизни своей не давали Мне знать о себе посвящением Мне ваших добрых чувств и дел!

Итак, прииди, чающий себе спасения от праведности, и скажи, всегда ли, в должной ли мере была в тебе ревность о славе Божией, и всегда ли она одна воодушевляла твои добрые чувства и дела? Если так (а это кто может сказать?), то успокаивайся на своей праведности, а если нет, ищи другого способа к оправданию себя пред Богом и другого основания спасению своему!

Итак, может, кто хочет, основывать надежду спасения своего и на праведности, только уж пусть делает так, чтоб сия праведность была совершенная, полная и всесторонняя... То есть чтоб вся жизнь его была непрерывною цепью добрых дел, без перерыва и опущений, чтоб под сими делами скрывались всегда добрые чувства и расположения, которых они должны быть только видимыми выражениями, и чтоб все сии чувства и расположения были воодушевлены одною ревностью о славе Божией или были жертвою Богу... Потому у кого есть все это, тот приди, стань дерзновенно пред лицом Господа и скажи Ему, если смеешь и если позволит то совесть твоя: я не таков, как прочие люди. А если нет чего-нибудь — умолкни и не смей очес возвести на небо; и отверзни уста своя, из глубины души взывая мытаревым гласом: Боже, милостив буди мне, грешному... Аминь.
Святитель Феофан Затворник

О ПРАВИЛЬНОЙ МОЛИТВЕ И ПОСТЕ

Кто не знает себя и не чувствует, в каком бедственном находится он состоянии, у того попусту пропадут посты и милостыни, какие он совершает. Ибо жертва, приятная Богу, есть только дух сокрушенный, и только за такую жертву подается отпущение грехов, и для такой жертвы бывают и посты, и молитва, и милостыня. Вот таинство христианской жизни, и вот как должен поступать всякий христианин.
Преподобный Симеон Новый Богослов

Для правильности молитвы надо, чтобы она произносилась из сердца, исполненного чистоты духа, из сердца сокрушенного и смиренного.
Святитель Игнатий (Брянчанннов)

Если совершаешь молитвы и подвиги со смиренномудрием, как недостойный, то они будут благоприятны Богу. Если же вспомнишь о другом спящем, или нерадящем и превознесешься сердцем, то тщетен труд твой.
Авва Исайя

---