Церковь, дети, родители, воскресная школа...

«Великая Победа: наследие и наследники». Размышление над значением победы над фашизмом, 75-летие которой мы будем праздновать в следующем году, приводит к мысли о главной победе, одержанной в истории – Победе Господа нашего Иисуса Христа над грехом и смертью. Победа в Великой Отечественной войне принесла возможность мирной жизни на Европейском континенте, наследниками которой являемся мы с вами. Победа, дарованная Христом, открыла возможность каждому верующему во Христа человеку наследовать Жизнь Вечную.

Победа в войне была достигнута всенародным подвигом жертвенности и самоотдачи вплоть до положения жизни, победа Христа  – ценой Его святой Крови.

И как сейчас нередко проводится ревизия истории, подвергается сомнению факт и значение победы нашего народа во Второй мировой войне, так никогда не прекращались и не будут прекращаться попытки обесценить факт и значение Победы Господа – Его Воскресение.

И как нам важно свидетельствовать историческую истину о Великой Победе нашего народа, так тем более нам, верующим во Христа, важно свидетельствовать миру, обществу, нашим детям, ближним и дальним о величайшей Победе Христовой.

Вопрос, как же это делать?

Рабочая группа Синодального отдела религиозного образования и катехизации, которую я возглавляю, с 2015 года глубоко занимается темой развития системы приходского попечения о детях, а также в целом темой, которую можно обозначить так; «Наша Церковь и наши дети». Я хочу поделиться с вами тем, какие проблемы и возможности мы сегодня видим в связи с этим.

Церковь – это место веры. Место, где человек призван научиться доверять Богу, приобрести решимость быть верным Ему и утвердиться в уверенности в Нем. Это место, где человек обретает для себя новую семью – общину христиан, с которыми он становится единым во главе со Христом. Здесь формируется особая - святая среда, среда любви, в которой передается детям и взрослым опыт веры Церкви, т. е. опыт жизни в соответствии с Евангелием Господа Нашего Иисуса Христа.

Отсюда мы стараемся услышать и голос учителя, и голос ученика, и его родителей.

Что мы слышим от учителей? Мы знаем, что на вас лежит огромный груз ответственности: вы призваны не только передать своим подопечным нужные знания по тем или иным предметам, но и привить творческий интерес к самому процессу познания мира, помочь созиданию цельного, нравственного и духовно сильного человека. Мы знаем, что в этом благословленном служении есть много радостей – взаимного открытия, творческих находок, побед учеников над самими собой, радости сотворчества, - в целом, живой жизни с нашими детьми. И я думаю, что те, кто собрался сегодня в этом зале, знают об этом даже лучше меня.

Но при этом вам приходится бороться с целым океаном несовершенств сложившейся системы образования, назову только некоторые: бумажная волокита,  мониторинги, анкеты, таблицы, показатели, аттестации, высочайшие нагрузки, тематическая гонка по программам, нехватка часов, дамоклов меч тестирований, давление «новых» открытий – финской, сингапурской (какой дальше?) системы образования....

За всем этим у нас не остается, как ни странно, времени... на наших учеников, на их личные нужды, на их поддержку, на теплые задушевные беседы, на размышление «за жизнь», на то, чем он увлекается и о чем мечтает, на то, чтобы просто поделиться, что удивительного, счастливого или, напротив, несчастного случилось.

Из всего этого мы можем сделать горький вывод: современная школа, учеба в целом оторвана от реальной жизни реального ребенка и его реальных проблем. Причем должен сказать, что эта проблема, к великому несчастью, является общей для общеобразовательной школы и для приходской. Но об этом чуть позже.

Проблемы, которые мы сегодня можем наблюдать в школах и на приходах, остро встают в тот момент, когда дети входят в подростковый возраст. Подростки – это дети, переживающие переход к взрослому этапу своей жизни.

Примечание. Согласно терминологии Фонда Организации Объединенных Наций в области народонаселения (ЮНФПА), подростки – лица в возрасте от 10 до 19 лет. Фонд ООН в области народонаселения (ЮНФПА) использует следующие термины:

• «подростки» – лица в возрасте 10–19 лет (ранний подростковый возраст – 10–14 лет; поздний подростковый возраст – 15–19 лет);

• «молодежь» – лица в возрасте 15–24 лет;

• «молодые люди» – лица в возрасте 10–24 лет.

Что мы знаем о современных подростках? За последние полтора года мы провели несколько десятков встреч и учебных семинаров в регионах, в ходе которых оказалось, что у педагогов и духовенства достаточно размытое и обрывочное представление об образе современного подростка. Чтобы помочь в этом, мы в результате экспертной работы смогли описать его комплексный портрет.

Мир, в котором мы живем сейчас, совершенно не похож на мир даже последнего десятилетия прошлого века (80-е, 90-е). Мы живем в мире активного внедрения цифровых технологий практически во все сферы жизни; в мире, где роботы заменяют человека; мире, где человек заявляет о себе, строит свой имидж в социальных сетях; где лента FB, Instagrama формирует его сознание; где от колоссальных информационных потоков невозможно укрыться даже в своем доме, даже ночью, лежа в кровати – ведь мы ложимся и встаем вместе с нашим гаджетом. Мы сами сильно изменились за последние два десятилетия и, конечно, изменились наши дети. То, о чем я буду говорить дальше, не является обвинением или навешиванием ярлыков; это название типичных явлений, часть которых стали общими трендамикак для подростков, так и для взрослых.

•  Поколение 2000-х, 2010-х рождается и живет в напряженном информационном поле. Поэтому мы часто встречаем детей уставших, скучающих, равнодушных. Детей! которым скучно! жить. Возможно, так работают защитные механизмы психики, охраняющие душу каждого ребенка.
•  Эмоционально подростки часто погружены тревожные состояния, а не редко и депрессивные.
•  Отсутствие интереса к познанию. Гораздо проще и быстрее направить поисковый запрос в «Гугл» или «Яндекс», сказав «Hi, Siri» или «Привет, Алиса», чем запоминать, потом - вспоминать что-то или спрашивать о чем-то другого человека. Это формирует особое отношение к информации – чаще всего потребительское, незаинтересованное, поверхностное.
•  Снижение критичности мышления. (А потому ими могут быть легко «проглочены» деструктивные идеи (от .. до..)
•  Подростки привыкли к многозадачности, что влечет за собой рассеянность, неконцентрированную деятельность, сложности с удержанием внимания.
•  Эмоциональная невосприимчивость – отсутствие привязанностей.
•  У многих есть проблемы в общении со сверстниками; многие не могут оставаться наедине с самими с собой. В целом мы можем говорить об изменениях в социальных связях, продиктованных развитием новых способов коммуникации.

Сегодня наблюдается несравнимый всплеск подростковой криминализации (старшеклассники понуждают драться 5-6 классы и делают ставки; снимают издевательства над одним из школьников на камеру и выкладывают в сеть, кидаются с оружием друг на друга). Сегодня очень широко обсуждается тема школьного буллинга. Посмотрите на эти страшные цифры. (См. Приложение 1 (таблица).

•  Подмена реальных отношений – виртуальными.
•  Подростки пребывают в постоянном поиске ярких, приятных впечатлений, в потреблении того, что им предлагает общество.
•  Отсутствие авторитетов – по крайней мере, тех, что в сознании взрослых демонстрируют образцы конструктивного поведения.
•  Много физически больных детей, с расстройствами или нарушениями психического развития.

Особенным является и отношение подростков к тексту. То, что подростки практически не читают длинные тексты (многобукф) и не пишут их (друг с другом они общаются в формате обмена голосовыми сообщениями), не новость. Но вот то, что для их мироощущения и образа мыслей недостаточно просто знать текст, тоже верно, наши подростки прагматичны.

Одна мама ребенка-дислексика так размышляет о своей жизни вместе с ним: «Ему не нужна письменность от слова вообще. Он на слух запоминает больше и быстрее, чем я, читая и записывая... В моем детстве было только так: реальность и книги. И я, и мои сестры, подруги читали запоем, в книгах был мир, отличный от серой обыденности. А сейчас мир вокруг ребенка настолько многогранен, зачем ему книги? А раз нет потребности, нет и стимула освоить процесс... Поколение, которое любило ПОТРОГАТЬ КНИГУ, неторопливо с чаем и пледом почитать что-либо нравоучительное или философское, - время его заканчивается. Сейчас - время для поколения, которое любит ПОТРОГАТЬ ЖИЗНЬ во всех ее проявлениях, очень практичное и очень торопится жить».

Теперь, когда мы очертили портрет людей нового поколения общими штрихами, зададим себе вопрос: достаточно ли нам просто познакомить их с текстом Евангелия? А затем задать им несколько вопросов, «закрепляя материал»?

Ведь главное в религиозном воспитании – не знакомство с фабулой текста, а способность поступать в кризисных ситуациях в соответствии с Евангелием, что и является главным критерием настоящей жизни христианина. Это значит, что Евангелие должно стать актуальным лично для каждого человека. И мы должны им в этом помочь.

Дети, как никто другой, знают или интуитивно чувствуют, что вера – это не слова, записанные в учебнике, а реальный образ жизни в Боге. Поэтому наставление в вере – это передача образа жизни в Боге, в доверии и верности Ему. Еще раз: это не про уроки с хорошими примерами из Библии. Это про уроки, которые извлекают дети, когда взаимодействуют с нами.

И тут я хотел бы сказать о уже ставшей повальной проблеме наставления в вере наших детей, но, кстати, и катехизации взрослых. Она звучит так: мы привыкли давать ответы на не заданные нам вопросы. Мы рассказываем детям о Вселенских соборах, о евангельских притчах, истории церковных праздников и правилах церковнославянского языка – тогда, когда они не готовы об этом слушать, когда их внимание поглощено другими задачами.

В Евангелии рассказывается, что, желая сказать нечто важное, Господь начинает речь так: «Симон, имею нечто сказать тебе» (Лк. 7:40). Тем самым Он спрашивает: у меня важный разговор, ты готов к нему? И только получив ответ: «Говори, учитель», – начинает говорить. Спрашиваем ли мы наших детей: я хочу сказать тебе нечто важное, ты сейчас готов к этому, или мы перенесем разговор на другое время? Почти никогда. 

В Церковь, в разговор о Боге мы переносим из обычной школы сломанную неестественную связь вопроса - ответа: спрашивают не тогда, когда не знают и интересно узнать (как бывает в нормальной жизни), а когда точно знают верный ответ (учитель) и хотят проверить, знает ли его другой (ученик). Мы отвечаем на не поставленные детьми вопросы, а потом сами спрашиваем, чтобы проверить их память и соображение. И это огромная ошибка.

Но в общеобразовательной школе такая модель взаимодействия привычна и естественна: она учит внешнему знанию, которое не касается сердца ребенка, его «сокровенного человека». Действительно, о свойствах трапеции или спряжениях глагола можно говорить и без предварительных вопросов, потому как это вещи второстепенные по отношению к душе человека. В конце концов обучение второстепенным вещам можно построить на простом надо: надо чистить зубы, надо учить правила орфографии (сдать контрольную работу, государственный экзамен, поступить в университет и т. д.). 

Внутренние заботы ребенка и синтаксические конструкции простого предложения, жизнь амебы или расчеты по химическим уравнениям – не связанные друг с другом вещи, параллельные друг другу. Это чужое знание, навязанное взрослыми. Все лично значимые вещи дети узнают не на школьных уроках – и так было всегда.

Одна из мам школьников пишет в своем блоге: «Я чувствую гнев на систему, которая создала такие условия, где дети не определяются со своим смыслом, а заглатывают чужой, и становятся марионетками. А потом, становясь взрослыми, и сами начинают убеждать своих детей, что страдать в школе и мучиться — это нормально и даже правильно». И если в обычной школе такой подход к вещам в целом традиционен, то такой безличный подход к детям на приходе духовно опасен для ребенка.

Иногда кажется, что мы намеренно делаем все, чтобы наши дети имели голову большую, как глобус, а сердце - маленькое, как грецкий орех.

Нужно понимать, что есть некая разница между «получить знание» и «получить информацию» (загрузить в какой-то отдел памяти блок информации). В чем разница между смыслом глагола «знать» в библейском контексте («мужа своего не знаю») и в контексте современной науки? Какое «знание» мы хотим передавать нашим детям? И в каком знании нуждаются наши дети? Знать что-то или кого-то – это быть с ним в единстве, соединиться с ним на глубине.

Есть знание о Боге и знание Бога; есть знание о Церкви и знание Церкви. Не может ли поверхностное, «систематическое», но неличное, непрожитое знание о Боге уводить от живого Бога? Не становится ли внешнее знание о Боге идолом, то есть тем, что закрывает Бога, мешает к Нему прорваться? Что происходит с ребенком, когда он «изучает» православное богослужение на уроках в воскресной школе, но при этом гуляет во время самого богослужения рядом с храмом, потому что ему на службе скучно?

Мы видим, что дети сегодня не нуждаются в нас как в информаторах, простых трансляторах информации (Зато для педагога усиливаются особые роли: он и собеседник, и воспитатель, и друг, и носитель / транслятор культуры, и духовный наставник, - Прим. автора). Во-первых, потому что они знают более короткие и не такие эмоционально затратные пути добычи информации. А вот-вторых, потому что им просто не нужны теоретические знания, оторванные от их реальных потребностей, неприятностей, увлечений и интересов, радостей и успехов. Они примут только те знания и умения, которые необходимы им сейчас для их внутреннего развития.

Поэтому встречи с детьми на приходе должны быть не подготовкой к жизни взрослых, а самой по себе жизнью детей, их религиозным опытом и личным переживанием, должны стать совместным со-бытием ребенка и взрослого.

Наши исследования показывают: дети остро нуждаются в том, чтобы наш опыт веры, церковный и жизненный опыт, помог им понять самих себя, решить конфликты в семье и с друзьями; помог понять, зачем он вообще живет, как воскресение Христово связано с его конкретной жизнью и чего ожидает от него Господь.

Все вышесказанное влияет на целеполагание всей нашей миссии и катехизации. 27 января 2019 года Святейший Патриарх Кирилл в своей речи сказал так: «Образование есть способ и средство передачи смыслов, идей, в том числе духовных смыслов и непоколебимых идей, которые Самим Богом заложены в Священное Писание и которые возвещают миру голос Церкви». Итак, главная наша педагогическая задача – как в отношении детей, так и взрослых, - это передача ценностных смыслов.

Какие смыслы хотят получить от нас наши дети? Какие вопросы подростки ставят перед собой и перед нами?

У нас есть результаты исследования о том, какие вопросы детей подросткового возраста на самом деле их волнуют. В рамках работы над курсом ОПК для 8–9 классов мы выявили 6 блоков проблемных вопросов, остро стоящих перед подростками: «Я и Мир», «Я и Семья», «Я и Коллектив», «Кто Я», мировоззренческие проблемы. Отдельно стоит блок религиозных вопросов детей верующих родителей или детей, имеющих опыт церковного детства.

Что это за проблемы? Они указаны в Приложении 2.

Большая радость, когда наши дети, вошедшие в сумрачный подростковый возраст, задерживаются в наших семьях, на наших приходах, чтобы задать свои мучительные вопросы о добре и зле, чести и бесчестии, истинном счастье и любви, о смысле жизни. И здесь нам нужно со всей серьезностью и откровенностью поставить новый вопрос: «Кто и как отвечает детям на эти вопросы? Как мы это делаем? Справляемся ли мы с этой задачей? Как нам полноценно и неискаженно передать им главные смыслы?».

Чтобы ответить на эти вопросы, давайте попробуем разобраться с понятием «Духовно-нравственное развитие и воспитание детей и молодежи» и с тем содержанием, которое мы в него вкладываем. В общем-то, привычная, даже набившая оскомину сегодня красивая формулировка, проблема которой заключается в том, что каждый человек, будучи носителем атеистических или религиозных взглядов, патриотических или космополитских, нацистских или гуманных, пацифистских или милитаристских, вложит свою смысловую ценностную нагрузку и будет воспитывать детей, исходя из ее позиции. И, действительно, нередко за этой ширмой, за этим симулякром скрываются совсем нежелательные, вредные идеи.

Чтобы понять, что значит воспитание, которое в глазах христианина является и в высшей степени духовным, и нравственным, обратимся к христианской антропологии, легшей в основу православной педагогики. Православная педагогика признает неповторимость каждого человека, в котором запечатлен Первообраз – Бог, и неисповедимость путей Господних в замысле об этом человеке. Но это вовсе не значит, что ей неизвестны окончательные цели воспитания.

Духовная жизнь в человеке определяет начало цельности и органической иерархичности в человеке. Психическая и физическая сферы жизни человека имеют инструментальное значение по отношению к основной – духовной. Все в человеке соотнесено с духовным началом. При этом под правильной духовной жизнью нужно понимать такой образ жизни человека, когда дух, занимая господствующее положение в отношении души и тела, направляет их деятельность при помощи благодати Божией в сторону жизни вечной и богопознания. «Исповедуя иерархический, а не гармонический подход к воспитанию, православная педагогика полагает, что человеку надлежит не «развиться» и «реализоваться», а спастись» (Цитата: Т. В. Склярова).

 «Только в такой постановке воспитание обретает свой смысл как подготовка к жизни в вечности уже здесь, на земле» (Цитата: прот. Евгений Шестун). Прот. Василий Зеньковский пишет: «Наше вмешательство в жизнь ребенка имеет смысл лишь в том случае, чтобы помочь раскрытию образа Божия в ребенке и устранить все то, что замедляет это раскрытие» (Зеньковский В. В. Педагогика. – Фонд «Христианская жизнь». – Клин, 2002. – С. 51).

Одним из базовых принципов существования такой среды является актуализация Евангелия детям. Мы должны донести Евангельское послание без изменения его содержания на языке, доступном детям с учетом социокультурных особенностей их жизни, с использованием примеров из современности, помогающим понять, что Слово Божие сегодня живо и действенно так же, как и две тысячи лет назад.

Когда мы говорим об актуализации Евангелия в жизни человека, мы подразумеваем не озвучивание ряда историй или даже наставлений из Евангелия, применимых в жизни. Актуализацией Евангелия, Благой вестью о Воскресшем должен стать наш образ жизни по Евангелию, который дети, пока маленькие, воспринимают от нас как образец для поведения. А становясь старше, видят в нем критерий истинности или ложности нашей веры.

Вызов, стоящий сегодня перед нами, требует от нас не только перестройки всей системы приходского попечения, приходской заботы о детях, но и, в целом, глубокого переосмысления подходов к евангельскому свидетельству детям внутри и вне храмовых стен. Речь здесь не про технологии и методики.

Это напоминание себе о том, что Евангелие должно быть актуальным для нас самих. Ведь свидетельствовать можно лишь о том, что познал ты лично.

И здесь всплывает еще одна проблема современного общества, где люди привыкли потреблять то, что им предлагается и взаимовыгодно пользоваться услугами друг друга, - это руководство личной потребностью, но не ценностями. А именно ценности являются высшим регулятором и мерилом качества наших отношений. Невозможно поделиться с другим ценностями, которыми ты сам не живешь.

Мы призваны к тому, чтобы своей жизнью свидетельствовать о любви Божией и воспитывать наших детей в нашей Церкви в вере и любви. Мы должны понимать, что если христианское воспитание детей - это ограниченный по времени педагогический процесс содействия вхождению человека в Церковь, имеющего конечной целью самостоятельное, свободное и ответственное построение человеком своей духовной жизни под руководством Церкви; то церковная жизнь в целом является постоянным процессом приобщения к спасению и святости Христовой (Мф. 5:48; 1 Пет. 1: 15-16), обретения Царствия Божия (Лк. 17:21). И мы тоже, как и наши дети, перед лицом Господа – абсолютно равноценные души, находимся на этом непрекращающемся пути возрастания к Господу.

Твердо помня о том, какая высочайшая ответственность лежит на христианском педагоге, мы должны периодически задавать самим себе вопрос: «Кто есть для меня Иисус Христос? Горит ли во мне этот благодатный огонь веры, способный зажечь чужие сердца?». Задавать вопрос и честно отвечать на него, и находить силы, чтобы просить об этом даре Духа Истины, Утешителя, Подателя всякого благого дара, как заповедовал нам Христос: «Просите и дано будет вам».

Приложение 1.

Приложение 2. Проблемные вопросы подростков

Блок «Мировоззренческие проблемы»

1. Зачем я живу? Зачем что-либо делать?
2. Есть ли смысл жизни?
3. Есть ли Бог? Зачем Он нужен?
4. Проблема смерти. Что такое смерть для человека? Что нас ждет после смерти и ждет ли что-то? Как пережить смерть близкого человека (существа)?
5. Проблема добра и зла. Почему в мире так много зла? Почему смысл жизни — это добро, ведь в нашем мире добро не ценится, им только пользуются? 
6. Проблема свободы. Проблема страха одиночества. Страх потери свободы и независимости.
7. Поиск источника системы ценностей и норм. Может ли быть несколько истин? Что значит истинная свобода? Стоит ли стремиться стать свободным?

Блок «Религиозные проблемы»

1. Как уверовать в Бога? Что для меня означает вообще путь веры?
2. Что такое религия? Зачем нужна Церковь?
3. Выбор веры. Один ли Бог во всех религиях? Является ли христианство истинной религией? Почему Православие?

Проблемы детей верующих родителей или детей, имеющих опыт церковного детства:

1. Проблема разорванности образа жизни в школе и в храме. Умение остаться христианином в нехристианских коллективе. Как вести себя в коллективе сверстников, поведение которых противоречит христианскому (сквернословие, курение и т.д.)? Как объяснить друзьям свое поведение, не став изгоем в группе?
2. Проблема позиции ребенка-христианина в детском коллективе. Проблема стигматизации подростков-христиан в коллективе. Как не стать изгоем? Как поступать, если издеваются и обижают, быть «смиренным» или дать отпор? Может ли христианин быть сильным, авторитетным в коллективе сверстников?
3. Помощь во внутренней религиозной самоидентификации. Почему я христианин? Как рассказать о своей вере?
4. Проблема роста от модели внешнего религиозного поведения к глубокой внутренней религиозной жизни (жизни во Христе и со Христом). Иисус Христос — кто Он для меня? Куда я иду и с Кем я иду? Что такое для меня литургия и зачем она?
5. Проблема осознанной личной молитвы к Богу. Хочу молиться и хочу, чтобы Бог слышал меня и отвечал мне. Почему я не слышу его ответа? Как Ему молиться?
6. Помощь в сознательном переосмыслении хорошо известных евангельских истин. Почему ты должен прощать обиду? Почему ты должен не осуждать, когда все очевидно?
7. Проблема аскетики в жизни подростка. Борьба со своими слабостями. Аспект проблемы - попытка родителей решить вопрос антицерковного бунта с помощью методов аскетики как жесткой внешней структуры.

Блок «Кто Я»

1. Проблема принятия себя (образа собственного тела, своего характера, чувств, мыслей, поступков). Целостное восприятие собственной личности. Что такое мое Я? Кто Я? В чем моя уникальность? В чем моя слабость, как с ней справиться? Как полюбить себя?
2. Формирование самооценки и идентичности посредством межличностного общения, поиска близких друзей и близкого социального взрослого. Как найти «кумира» и не ошибиться?
3. Самопрезентация в реальной и виртуальной жизни. Виртуальная реальность как замена реальной жизни. Идентичность «Я-реальное» и «Я-виртуальное». Реальное и виртуальное общение. Как не потерять границы?

Блок «Я и Коллектив»

1. Дружба в подростковом возрасте – как избежать предательства, конфликтов? Как найти верного, внимательного друга и как им стать? Как дружить в реальной и виртуальной жизни? Профилактика суицидов, агрессивного поведения, деструктивных ситуаций.
2. Потребность в принадлежности к группе – как найти сообщество по интересам и не попасть под влияние? Как защититься от вовлечения в деструктивные отношения и организации?
3. Способы совладания с негативными эмоциями и переживаниями. Как конструктивно противостоять несправедливой критике сверстников?
4. Обеспечение личной и общественной безопасности (в том числе безопасное поведение в Интернете). Поведение в экстремальных ситуациях. Противодействие манипулятивному воздействию, агрессии и буллингу. Содействие развитию форм взаимной помощи, поддержки лицам, нуждающимся в помощи и находящимся в трудных жизненных обстоятельствах в подростковых группах.

Блок «Я и Семья»

1. Проявление взрослости и стремление к автономии от родителей. Как перестроить отношения с семьей? Как найти социально одобряемые способы проявления собственной взрослости? Как понять и принять своих родителей?
2. Полоролевая идентичность. Настоящий мужчина. Настоящая женственность. Проявление интереса к противоположному полу, выстраивание отношений.
3. Настоящая любовь. Существует ли она в реальной жизни? Чем любовь не является и чем является на самом деле? В чем отличие любви от влюбленности?
4. Психология семьи. Главная цель семейной жизни. Основные функции семьи. Роль каждого члена семьи (муж, жена, дети). Семья как целостное единство. Можно ли вступить в брак по любви? Можно ли вступить в брак по любви? Бывают ли счастливые семьи и какие они?

Блок «Я и Мир»

1. Понятие социальной ответственности. Как соотнести общественное благо и достижение личного успеха? Как соотносятся материальное благополучие и душевное?
2. Профориентация. Как найти профессию для себя и себя в профессии? Нужно ли любить свою работу? Хорошая работа – это способ высокого заработка или творческой самореализации (служения людям)?
3. Стрессовые ситуации в учебном процессе. Что делать, когда не можешь справиться в ситуации экзамена? Как пережить контрольную работу по проблемной школьной дисциплине? Как пережить невысокую оценку и как рассказать об этом родителям?
4. Здоровье как одна из жизненных ценностей. Игровая, алкогольная, наркотическая зависимости.
5. Патриотизм и национальный вопрос. Проблема национализма подростков как способа обретения ими смысла жизни.

 + Иеромонах Геннадий (Войтишко),

заведующий сектором приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви.